Будущее мобильности: почему многие транспортные концепции лишены смысла?

Самые яркие идеи, движущие мир, естественно, исходят из ­интернет-сообщества: к примеру, в Кремниевой долине были задуманы гигантские электронные проекты, которые должны сделать транспортную систему более эффективной благодаря искусственному интеллекту, объединению всех устройств в сеть и прогрессивной обработке данных.

Как и прежде, некоторые офлайновые структуры планируют разрушить рынок под названием «Транспорт», то есть заставить его работать на собственные нужды с помощью современных средств. К данной категории относится компания по производству автомобилей и аккумуляторов Tesla, а также Google и Uber.

Для этих фирм мобильность — материальный отросток абстрактной проблемы, которую можно решить с использованием вычислительных ресурсов, а затем снова превратить в материальную действительность посредством аппаратного обеспечения.

То, что в начале и конце этой логической цепочки находится мощный аппарат из автомобилей и заправочных колонок, информационных точек и вычислительных центров, им не мешает: работа над будущим мобильности для этих компаний означает совместное создание нового мира — одно из основных мечтаний по созиданию в Кремниевой долине.

Такие мечты хорошо подпитываются финансами: у некоторых компаний достаточно средств, чтобы купить этот мир и перестроить его по своему вкусу. Иначе невозможно объяснить, почему Илон Маск, отправляя свои ракеты в космос, верит в суперпневмопоезд Hyperloop, необходимость в котором понимают разве что его «пиарщики».

Другой технологической концепцией является постепенное совершенствование и увеличение объема функций стандартной техники. Таков путь всех стартапов, которые не могут себе позволить такого же полета фантазии, как и у предприятий Кремниевой долины.

Для них мобильность — это ускоренный гением разработчика процесс линейного прогресса, как будто будущее является лишь протянутой в вечности прямой линией современных разработок. Но если бы все действительно функционировало именно таким образом, большинства рассуждающих так компаний не существовало бы в принципе.

Не стоит слишком верить во все эти идеи о будущем. Они в первую очередь отражают видение о нем крупных концернов, занимающихся Интернетом, информацией и автомобилями: о мире, в центре событий которого находятся именно они. Их громкие идеи — всего лишь забавы богатых людей. Истинная мобильность означает нечто иное, нежели свободу передвижения масс.

Кто движет движением?

Роберт Фоллмер уже двадцать лет занимается изучением вопроса, как передвигается Европа. В качестве руководителя направления транспортных и региональных исследований Института прикладной социологии в Бонне (www.infas.eu), на данный момент он инициировал опросы 135 000 жителей Европы на тему их привычек передвижений. Результаты собраны в обстоятельное исследование, подготовленное Федеральным министерством транспорта и цифровой инфраструктуры Европы.

При этом, сильно углубляясь в материальную сферу, Фоллмер предлагает удивительно общее и открытое определение мобильности: по его мнению, это все, что требуется людям, чтобы быть социально активными. «Пребывание в пути определяет человека».

Драматический вывод из его исследования: даже после внесения новых предложений по перемещению потребность в мобильности останется неизменной в любое время и в любом месте. «Это практически антропологическая константа: ежедневно в среднем люди находятся в дороге 90 минут, оставляя за собой путь в 3,5 раза больше необходимого».

На эти цифры мало повлияют даже новые технологии и инвестиции: «Если определенными методами сократить путь, это время будет использоваться для того, чтобы двигаться каким-то иным образом». То, что, напротив, изменится — так это доступность различных транспортных средств. Именно в городах сегодня можно воспользоваться не только частными средствами передвижения, но и всем многообразием общественных и коммерческих поставщиков услуг в сфере мобильности.

Однако Фоллмер предостерегает от переоценки влияния такого разнообразия: «Мы существа крайне приверженные к рутине. Если мы однажды разработали свой план передвижения и знаем, куда и каким транспортным средством необходимо добраться, в следующий раз мы уже следуем ему, не задумываясь».

Взрывающийся рынок

О чем Фоллмер не особенно высокого мнения, так это о вере в спасительную силу транспортного переворота. «Именно технические методы приводятся сейчас в качестве решений проблемы», — критикует эксперт. «Однако в локальном и глобальном смысле отмечается подъем автомобильного транспорта. В Германии впервые было насчитано более 45 миллионов легковых машин — этот рынок «взрывается» в настоящее время и во всем остальном мире. И ситуация будет лишь постоянно осложняться».

Сегодня невероятно недооцениваются ведущиеся лишь в кулуарах дебаты о здравоохранении и охране окружающей среды. Считается, что в Европе достаточно воздуха в небе для сохранения высокого качества жизни: «Не так просто объяснить людям, что они должны ездить только на велосипеде или же на автобусе, который ходит лишь три раза в день. Европейская политика развития однажды зацементировала то, чего мы будем придерживаться еще долгое время».

В короткой перспективе от технических решений пользы не будет: всегородской каршеринг или свободный от автомобилей центр города встречаются пока крайне редко. Реальность такова: «Нам необходимо решение, не осуждающее восхищение автомобилями, но пропагандирующее экологическую ценность на всем земном шаре. И вот здесь еще остался непочатый край работы», — убежден Фоллмер. В связи с этим он предпочитает о будущем не высказываться. «То, что происходит в сфере мобильности, крайне сложно оценить. Даже в рамках одного десятилетия».

Простое решение

Тема защиты окружающей среды бесспорно играет огромную роль в будущем мобильности — гораздо большую в крупных мегаполисах Азии и Африки, чем в сравнительно небольших городах Европы. Поставщики автомобильных и технологических решений охотно отвечают на этот вызов всегда одной и той же триадой: электромобилями, кар- и райдшерингом и автономной ездой.

Благодаря электродвигателям автомобили гораздо меньше вредят окружающей среде, во всяком случае на локальном уровне. Из-за автономных средств транспорт станет эффективнее. А кар- и райдшеринг обслуживает новую потребность в мобильности без необходимости владения собственной машиной.

Однако такое будущее продолжает выстраивать мобильность вокруг автомобиля — лишь немного меняется функция поставщиков автомобильных и технологических решений. И здесь роль производителей меняется на роль поставщиков мобильности.

Так, изготовители автомобилей инвестируют в такие предложения кар- и райдшеринга, как DriveNow и Uber, планируют в муниципалитетах решения по каршерингу и сотрудничают с прокатами машин. Деньги в будущем они планируют зарабатывать предложением платного контента на бортовом компьютере. Автовладельцы проводят за рулем примерно 50 минут в день. У монетизации этого времени огромный потенциал.

Впрочем, если лишить эти понятия их технологического прикрытия, все они несут один и тот же посыл: больше автомобилей! Это означает маскировку проблемы под решение. Действительно ли требуется больше техники, чтобы взять проблему с техникой под контроль?

Двухколесное решение

Велосипед в городе является самым эффективным транспортным средством. Однако с технической и технологической точек зрения он настолько скучный, что зачастую оказывается на обочине громких концепций мобильности. При этом велосипеды при условии использования электродвигателей способны стать экономичным и максимально мобильным универсальным транспортным средством для людей и грузов.

Вместо того чтобы производить новые сложные сети пунктов зарядки электромобилей, можно было бы просто заменить автомобили комфортабельными электровелосипедами.
Согласно данным исследования Европейского центра авиации и космонавтики, для выполнения плана ЕС, по ­которому к 2050 году логистическая инфраструктура всех крупных городов Европы должна освободиться от вредных выбросов, необходимо задуматься о двух-, трех- и четырехколесных электровелосипедах, энергию для которых будут поставлять термоэлектрические генераторы, а не аккумуляторы.

Вероятно, именно поэтому велосипед играет такую важную роль в «зеленых» моделях мобильности будущего: он делает возможным прогресс без необходимости вынимать технологических кроликов из шляпы корпораций.

Если забыть, насколько это транспортное средство банально, оно окажется умным и адаптивным устройством. Кроме того, велосипед оставляет пространство для красочных технологических фантазий о летающих автомобилях, интеллектуальных системах управления движением и о небе, забитом дронами.

ФОТО: Hyperloop by BIG; Boom Supersonic; Dingo Photos/Rinspeed; Ortega; Uniti; Eltis/Harry Schiffer/CC BY 2.0; KSR Group GmbH